Алатырской типографии 120-лет
- А сейчас смог бы вручную набрать текст?
Николай Дмитриевич, бывший печатник и наборщик, работавший в Алатырской типографии до и после войны, немного подумав, сказал:
- Да кому это нужно - ручной набор? Сейчас даже линотип - вчерашний день. Газету на компьютере набирают, верстают, на офсетной машине печатают.
- И все же...
- А что, и смог бы. Вот только глаза уже не те. В мае за восемьдесят перевалило.
И я представил себе, как старый наборщик берет в руки верстатку и начинает колдовать у наборных касс, выуживая из ячеек нужную литеру, уже не раз стоявшую в газетной полосе и оттого перепачканную черной типографской краской. Буковка к буковке, и вот уже готово слово, другое... Я почему-то уверен, что этими словами были бы «Родина зовет». Так называлась газета 141-й Краснознаменной ордена Богдана Хмельницкого стрелковой дивизии, формировавшейся в Алатыре в самом начале войны.
Пробные номера дивизионки печатались в Алатырской типографии. И первым, кому доверили это дело, был он, Николай Шмелев. Шел ему в ту пору двадцатый год. Большая ответственность легла на плечи тех, кто был связан с выпуском новой газеты. Все они уже считались мобилизованными. В первую очередь следили, чтобы у цензуры не было повода к замечаниям по содержанию текста, а о срыве графика и речи быть не могло. У всех в памяти еще свежо было событие четырехлетней давности, когда два молодых наборщика за ошибку, допущенную при наборе и исказившую политический термин, «загремели» в сибирские лагеря. И ошибка та была обнаружена в номере «районки», еще даже не подписанном «в свет». Если в мирное время поступали так круто, то что говорить о военной поре? Но все равно работали не за страх, а за совесть.
Боевое крещение 141-я приняла в июне 1942 года под Воронежем. Затяжные бои изматывали до предела, не давали расслабиться, в том числе и редакционному коллективу фронтовой газеты «Родина зовет».
Однажды редактор Иван Антонов, земляк Николая, до войны работавший литсотрудником в Алатырской «районке», предупредил личный состав походной типографии:
- Готовится оперативная информация, будет и «гвоздевой» материал. С набором не затягивать. Газету в частях должны получить как можно быстрее.
В это время штаб дивизии только что расквартировался в одном из освобожденных сел. Неподалеку застыл ЗИС-5, в фургоне которого и была оборудована типография: печатный станок с ножным приводом и наборные кассы. Стоял летний погожий день. Редактор ушел в штаб. Шмелев с печатником Грацилевым и наборщиком Калекановым, тоже алатырцами, забрав из машины кассы и верстаки, уселись в тень от придорожных кустов и стали работать. В это время раздался свист снаряда. Машину -вдребезги. Очнулся - голова словно чугунная: ни поднять, ни повернуть. Сильный звон в ушах. От него некуда было деться.
Долго после контузии приходил в себя. А когда день-другой отлежался в полевом госпитале, узнал, что больше нет у него тех двоих земляков-сослуживцев - скончались на месте. И типографии тоже нет. Пробовали собрать шрифт, да где там... Свинцовые литеры разбросало на большой площади, смешало с землей. Вот тебе и «не затягивать с набором».
Газета для фронтовика - что глоток свежего воздуха. Как там, в соседней части? Наступают или снова зарылись в землю? А в тылу? Верят ли в победу? Болит душа у солдата. Газета расскажет, успокоит или, наоборот, еще пуще распалит душу.
Пригнали новую походную типографию. И вот Шмелев снова то у наборной кассы, то жмет педаль печатного станка.
Он, как и погибшие от шального снаряда друзья-товарищи, все умел делать. «Гвоздевой» материал, о котором говорил редактор, был опубликован в очередном номере дивизионки, который хоть и с опозданием, но все же вышел в свет. В нем рассказывалось о том, как старший сержант Петр Бузима один на один схватился с «тигром».
«... Тяжелый немецкий танк перегородил улицу села, в которое только что ворвался наш взвод. Средние и тяжелые орудия еще не успели подойти, а мелкие снаряды 45-миллиметровой пушки толстой броне «тигра» не причиняли никакого вреда. И тогда, подкравшись к «тигру» метров на 20-25, старший сержант метнул связку гранат под гусеницу танка. Бузиму взрывной волной отбросило в сторону, оглушило. Танк завертелся на одной гусенице. Другая была сорвана. В борту зияла пробоина. Но «тигр» еще жил. Он лишился маневренности, но по-прежнему палил из пушки и пулемета и был еще страшен.
Немного опомнившись, Бузима подполз к танку, стянул с себя шинель и закрыл ей смотровую щель. Танк ослеп...». До сих пор Николай Дмитриевич бережет этот истлевший от времени номер фронтовой газеты.
141-я дивизия завершила боевой путь в Праге. За участие в освобождении Правобережной Украины и ее столицы дивизии присвоено название Киевской, она награждена орденом Богдана Хмельницкого. Весть о Победе застала Шмелева в небольшом хуторе, что в 35 км от чехословацкой столицы. И тут он впервые за все годы войны вдруг вспомнил, что именно 9 мая его день рождения.
Через год после Победы Шмелев возвратился в Алатырь. Опять встал к печатной машине. И еще долго не мог успокоиться, вспоминая погибших друзей. Здесь, в типографии, все напоминало о них. А в 1960-м умер прошедший всю войну Иван Антонов, их фронтовой редактор. Умер совсем молодым, не прожив и сорока лет. Ему бы жить да писать. После демобилизации Иван работал корреспондентом «Советской Мордовии», а потом, став профессиональным писателем, вошел в редакционный совет московского литературно-художественного журнала «Дружба народов». Сколько бы он мог еще сделать, сколько бы написать о той страшной и великой войне.
Ю.ЗАХАРОВ